‹ Обратно

Ее звали Травка...

 

Когда расстаёшься с героем, которого недавно снимал—испытываешь радость и грусть одновременно. Радость оттого, что позади напряженная работа и предстоит небольшая передышка, а затем—новые дороги и новые встречи. Расставание же с человеком, который за время съёмок встал тебе близким, всегда грустно. Ведь с ним прожито какая-то часть жизни. Когда и его, и твои заботы, чувства и мысли сплелись и ожили на экране.

 

Этот фильм возник в моей судьбе неожиданно, можно сказать, случайно.

—Возьми, прочитай !—обратился однажды ко мне главный редактор творческого объединения «Хроника» студии «Киргизфильм».

И сценария журналистки Александры Черемушкиной я узнал, что доцент Киргизского государственного университета, кандидат исторических наук Вальтраут Фрицевна Шелике родилась в Берлине, а живёт во Фрунзе, 6 микрорайоне. В 49-м она окончила МГУ, могла остаться в Москве, но поехала работать во Фрунзе, а потом— в Ош, открывать в областном пединституте исторический факультет. И наконец, что у нее трое взрослых, уже женатых, сыновей: Игорь и Юра—научные сотрудники, Сергей вчера инженер Фрунзенского завода ЭВМ.

Не сразу согласился я на этот фильм. И тема его была необычной для нашей студии, и судьба героини. Как показать жизнь этой удивительной женщины на экране? Тут очень легко впасть в ложную патетику, А ведь речь идёт о самом важном и дорогом для каждого — об обретении Родины.

Часто ли человек задумывается над этими высокими понятиями: родная земля, Отечество, Родина? Да нет, наверное. Разве только в час испытаний, перелома в судьбе, защищая родной народ и родную землю. Это обязательно происходит в поездке за границу, когда, насмотревшись всяких заморских чудес—спешишь к родному дому, к семье и родителям, к речке, возле которой вырос. И еще, быть может, когда наши выигрывают на каких нибудь крупных соревнованиях, восходят на Эверест, взлетают в космос...

«Наши!»—думаешь с гордостью в эти минуты.

И вот Судьба одной женщины заставила меня по новому  взглянуть на себя и окружающий мир... 

Работа над фильмом начинается задолго до съёмок: знакомишься с героем и его работой, биографии, родителями или детьми, друзьями. Это необходимый и, пожалуй, один из самых важных этапов. Но... героини будущего фильма—Вальтраут Фрицевны Шелике не оказалось во Фрунзе. Она находилась в длительной командировке в Москве, в институте марксизма— ленинизма, где занималась подготовкой к изданию одного из томов писем К. Маркса и Ф. Энгельса.

—Вальтраут Фрицевна приедет в октябре и у неё начнутся лекции на 3 курсе, так что вряд ли она будет успевать сниматься в фильме,—довольно строго сказали мне на кафедре истории КГУ.— Снимайте лучше летом, будет проще и нам, и вам.

Легко сказать— «проще»! У киностудии тоже свой производственный план...

Был сентябрь. Вступала в свои права золотая осень. «Еще немного—и осень уйдёт, а что тогда снимать?»—уныла думал я, выходя из университета...Но дело было даже не в этом. Как начинать съёмки, не зная человека, ни разу даже не увидев его! Не зная его облика, манеры ходить одеваться, разговаривать точку о чем она думает, мечтает? Как строить фильм?

И, как всегда в таких случаях, пришла спасительная идея: да ведь о ней могут рассказать дети! Уж они то знают её лучше, чем кто-либо другой и, наверняка, помогут мне. Узнав её домашний телефон, договариваюсь о встрече с младшим сыном - Сергеем.

Именно эта встреча, как мне сейчас кажется, многое прояснила. Густой туман постепенно стал рассеиваться и яснее прорисовались характер, жизнь нашей героини. Сережа оказался замечательным рассказчиком, а самое главное—хорошо знал не только биографию мамы но и свою родословную.

—Мама приехала в СССР, когда ей было 4 года. Ее родители мои бабушка и дедушка, были немецкими коммунистами—антифашистами, и когда кластер в Германии пришел Гитлер, они были вынуждены эмигрировать в СССР...Потом она училась в школе №175—одной из лучших школ в Москве, ее приняли в пионеры. Летом они ездили в пионерский лагерь—как все дети коммунистов, работавших в Коминтерне под руководством Г. Димитровна.

Когда началась война, детей—их было около 700—эвакуировали в Горьковскую область. И мама, и два ее брата, мои дяди— Рольф и Вольф были там до конца войны вчера в доме отдыха «Лесной курорт» Горьковского автозавода, на реке Ветлуга. На базе этого дома отдыха был создан международный интернат Коминтерна...Подождите, я сейчас покажу вам одну книгу...

Вышедшая в издательстве политической литературы 2 года назад, книга называлась «Дети военной пары». В ней были очерки— воспоминания взрослых людей о своем военном детстве—горькие, обжигающая душу и сердце рассказы. Над одним из них я увидел знакомую фамилию.

 

«Это Путешествия в военное детство,—писала Вальтраут Фрицевна,—мы совершаем втроем—мой младший брат и его друг. Столько лет мечтали и наконец собрались. Облазим весь «Лесной курорт», все закоулки.

—Травка ты помнишь аллею? От пристани до корпусов? А деревья на ней какие— до неба!

Я помню аллею, я хорошо ее помню. По ней мы первый раз шли в интернат, еще ничего не знающие о своем новом доме. По аллее мы ходили потом на работу, в лес— пилить дрова, на речку— дежурить, чтобы не утонули младшие, шли в школу—до переправы. Мы снова шагаем по ней, трое бывших интернатовцев. Я вбираю её ступнями, ощущаю ладонями, поглощаю глазами. Вот здесь, около этих деревьев, шел солдат и увидел девочку. Чужую маленькую девочку. Сказал: «Доченька»—и поднял на руки, опустил на землю и пошел дальше своей дорогой. А девочка, счастливая, стала всем рассказывать, что к ней приезжал папа.

Как же не помнить нам эту аллею? Ведь здесь же мой братишка взял меня за руку и спросил:

—можно, я буду называть тебя мамой?

Помню, как по этой аллее шла наша мать. Реальная, наяву. Шла медленно, а я неслась ей навстречу: «Мама приехала!». Она действительно приезжала, немецкая коммунистка, антифашист, говорившая по-русски с немецким акцентом. И найти дорогу к той могучей аллее ей помогали русские люди, прекрасно различавшие чужие интонации, неправильную речь. Шел 1943 год. Война была в разгаре. Но люди помогли найти дорогу к детям немецкой матери, ибо понимали: есть на свете фашисты и есть на свете коммунисты, одни— враги, а другие— друзья...»

 

Была теплая сентябрьская ночь. Я шел по ночному притихшему городу и думал о том, что теперь у меня есть путь к разгадки ее судьбы и небольшой ключ к фильму.

Где-то далеко от Киргизии, в Горьковской области находился бывший интернат, еще не видя незнакомых мне людей, я уже чувствовал к ним симпатию и уважение. Еще не видя ни русской реки Ветлуги, ни деревянных строений «Лесного курорта», уже знал, как буду делать фильм. Потому что там, на Ветлуге, виделись мне истоки биографии, характера Вальтраут Шелике —советской девочки, дочери немецких антифашистов.

Посоветовавшись с опытным кинооператором Сергеем Чадиным, мы решили, что начнем съемки там, пригласим туда Вальтраут Фрицевну, чтобы вместе с ней пережить там события более чем сорокалетней давности...

И вот, пролетев и проехав около 4000 км, 10 октября прошлого года киногруппа прибыла в дом отдыха «Лесной курорт» Горьковского автозавода. Завтра сюда приедет героиня фильма, начнутся съемки, а сейчас мы с интересом оглядываемся вокруг, знакомимся с хозяевами.

С огромной пользой провели мы свой первый день на Горьковской земле. Съездили в поселок Шеманиха и познакомились с ветераном войны, местным краеведом Павлом Михайловичем Евстроповым. Благодаря его усилиям и энтузиазму в школе был организован музей, посвященный истории интерната Коминтерна. А произошло это после того, как в 1974 году он прочитал воспоминания В.Ф.Шелике в «Известиях». Познакомились мы и с теми, кто помнил Вальтраут Фрицевну еще девочкой— подростком.»Мы Ее тогда называли ласково— травка»,—рассказывала нам Раиса Павловна Чиркова, в годы войны официантка столовой интерната.

Шаг за шагом, неторопливо обошли всю огромную территорию. Здесь, в одном из деревянных домов со скрипучей лестницей на 2 этаже мы потом снимем Вальтраут Фрицевну в ее бывшей комнате. А вот тот, в удивительно красивой сосновой аллее—ее проходы— воспоминания. Деревянная пристань почти не изменилась за прошедшие 44 года. «Такая же,—скажет потом В.Ф.Шелике. — Сюда прибыли баржи и лодки с детьми— англичанами и французами, поляками и турками, американцами...».

Медленно и нехотя скрывалась за верхушками сосен солнце, последний его блики ложились на не торопливую и величественную Ветлугу .

Вальтраут Фрицевна Появилась ранним утром, в толстом связанном пальто (как выяснилось потом, она вязала его сама из верблюжьей шерсти), и через несколько минут мы уже разговаривали с ней, как будто были знакомы всю жизнь.

Я сразу обратил внимание на это ее полупальто— полуплащ—оно было необычным, в чем то даже дерзким. Видимо, Вальтраут Фрицевна уже знала о том впечатление, какое вызывает нет у окружающих её самодельная одеяние, и тут же сообщила: «Вы не волнуйтесь, Замир, у меня есть для съемок другой плащ». Она тут же достала его из своей дорожной сумки. Это уже была другая женщина—строгая, подтянутая, но в нем она казалась почему-то далекой и чужой. И даже от той родной обстановки, в которую попала через много лет...

Затем мы включили магнитофон и взяли первое интервью. К сожалению, оно не вошло в фильм. Вот это интервью (запись с пленки).

—Вальтраут Фрицевна, вы были здесь после войны?

— Да, в 1976 году мы были здесь с братом Вольфом, приезжали на первую встречу бывших интернатовцев. Он полковник авиации национальной народной армии ГДР, живет сейчас в Берлине. У него русская жена, москвичка.

Ощущение такое что я приехала в родные места. На Родину. Знаете, когда мы прибыли сюда в июне 41-го, директор нашего интерната так и сказал: «Это теперь ваш дом, дети мои...». Я очень волнуюсь...Сейчас...

—Родители ваши с братьями уехали после войны в ГДР, а у вас не было желания уехать с ними?

— А я ведь ездила к ним по гостить, приезжала, уже понимая, что не смогу там жить... Как бы вам это объяснить... Там было бы, наверное, легче для меня, в том смысле, что родной язык... Но там я увидела другие традиции. Понимаете, я отчетливо чувствовала что моя Родина— здесь! Ощущаю себя здесь нужней, что ли. Родина— это ведь общение с близкими людьми, когда легче и быстрее понимаешь другого человека. Ну, хотите, пример? 1946 год. Я стою в очереди в магазин, слышу разговор двух женщин: «Фрау Майер, у меня сегодня очень неудачный день».

—«Что случилось, фрау?»— «У меня подгорел сливовый пирог». Для меня это прозвучало дико и страшно. Мне стало плохо, я расплакалась и долго не могла успокоиться...

Это первая наша встреча и большой серьезный разговор прояснили мне словно солнечный луч в облачный день, ещё что-то важное в её характере и судьбе. А еще через 02:00 мы вышли на пристань, чтобы снять первый кадр.

Мы начали съемки, а я вспоминал пронзительные строчки из рассказа Шелике о своем детстве, прошедшем здесь, в этих местах.

«Нет на земле место прекраснее, чем «Лесной курорт». Так началась для нас Родина. обласкала руками Павла Ивановича Кадушина – первого директора, Раисы Петрозны Чирковой— молоденькой официантки, строгого и доброго врача Лукьяновой, мудрой воспитательницы Софьи Павловны Русаковой, златокудрой Оксаны—детсадовского кумира. Интернатским ребятам отдал свое сердце Миндин— начальник лагеря. Здесь, в интернате, оно и остановилось».

Уже в этом году, февральском номере «Литературного Киргизстана» прочитал полемические заметки «Молчание — знак соглашательство?». Журнал не случайно поместил статью Вальтраут Фрицевны под рубрикой «Публицистика». Педагог с большим опытом, психолог, Шелике поделилась своими мыслями по поводу многих серьезных проблем « имеющих место» в практике сегодняшней Высшей школы. Статья это вызвала, как я знаю, большой резонанс. Вальтраут Фрицевна Оставалась верной себе— убежденной, отстаивающая свою точку зрения страстно и решительно.

И вот фильм выходит на экраны, и только титры напоминают о твоем участии в нем: «Киностудия «Киргизфильм», «Дорога из детства».

У него теперь своя судьба.